Почитание изображения святых (и других образов) у первых христиан. Росписи римских катакомб

Мы видим, что Ветхий Завет запрещает любое обожествление предметов. Теперь давайте проанализируем библейское учение об изображениях.

От некоторых представителей православия в защиту иконопочитания можно услышать такой аргумент: мол, если вы противники изображений, то тогда и паспорта свои порвите и альбомы семейные... Однако, закон Божий к этому не призывает. В заповеди прямо дан запрет на поклонение и служение изображениям и кумирам (см. Исх. 20:5), а не на живопись, скульптуру, фото- и видеоискусство как таковые. То есть суть второй заповеди – не допустить людей до почитания предметов.

Внимание! В Декалоге Создатель акцентировал внимание на том, что данный запрет касается всех изображений: «Не делай себе кумира и никакого изображения» (Исх. 20:4, см. также Лев. 26:1, Втор. 5:8), в том числе представляющих Самого Творца. Бог предвидел возможность попыток изображения Его, а затем поклонения этому образу, поэтому категорично и однозначно предупредил людей:

«Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину» (Втор. 4:15,16).

Не почитались в ветхозаветные времена и изображения херувимов, хотя они использовались в оформлении святилища. Библия повествует, что скиния была украшена вышитыми, а храм Соломона резными херувимами:

«Скинию же сделай из десяти покрывал крученого виссона и из голубой, пурпуровой и червленой шерсти, и херувимов сделай на них искусною работою» (Исх. 26:1).

«И покрыл дом, бревна, пороги и стены его и двери его золотом, и вырезал на стенах херувимов» (2 Пар. 3:7).

Храм Соломона имел и другие элементы оформления:

«На всех стенах храма кругом сделал резные изображения херувимов и пальмовых дерев и распускающихся цветов, внутри и вне» (3 Цар. 6:29).

Мы видим, что скиния, а затем и храм, были искусно украшены. Но, конечно, ни священники, ни тем более простые верующие, перед стенами святилища не вставали на колени и не целовали ткань и бревна. Вспомните, что Писание категорично запрещало людям, кроме священников из семьи Аарона, входить в скинию. Также херувимы украшали ковчег завета (см. Исх. 25:18), но как мы уже знаем, ковчег никто не видел, кроме Первосвященника один раз в году.

Аналогичные элементы оформления археологи находят в молитвенных домах и катакомбах христиан первых веков нашей эры. В Православной энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла (www.pravenc.ru) в материале «Византийская империя. Часть IV» можно прочитать следующее:

«Самыми ранними, дошедшими до наст. времени произведениями христ. изобразительного искусства являются росписи катакомб - подземных кладбищ первых христиан, возникших в период гонений (II - нач. IV в.), сохранившихся в ряде мест Италии (Рим, Неаполь, Сицилия), на Мальте, в Испании, в Сев. Африке. Росписи украшали также стены молитвенных домов христиан, где собиралась община для совершения богослужения».

Стены помещений христиане украшали узорами, цветами, символами, херувимами, библейскими героями и сюжетами, агнцами или пастухами, символизирующими Христа. Вот что об этом пишет наш современник православный игумен Иннокентий (Ерохин) на сайте Владивостокской епархии (www.vladivostok.eparhia.ru) в труде «Нерукотворный образ Спасителя как основа иконописи и иконопочитания»:

«Археологические находки доносят до нас примеры того, как в первые века Церковь выражала свою веру символами в живописи, барельефе и скульптуре, в предметах прикладного значения. Таких символов найдено множество: якорь, рыба, голубь, феникс, павлин, петух, агнец, орел, масленичная ветвь, виноградная лоза и другие. Очень распространенным стало изображение доброго пастыря, соответствовавшего известной евангельской притче, который обычно запечатлен в виде юноши без бороды, с короткими волосами, правильным и симпатичным лицом; в одежде, характерной для древности. Также найдены символические изображения христиан и на библейские сюжеты: Ветхого и Нового Заветов».

Сегодня все желающие могут увидеть творчество христиан II – начала IV веков. До нас дошли сотни хорошо сохранившихся настенных изображений в катакомбах, где христиане хоронили умерших и устраивали богослужения. Все стены пространных пещер украшены росписями. Библейские сцены напоминали верующим поучительные истории из Священного Писания, а символы помогали им помнить основные принципы христианства: голубь – птица Ноя, вестник мира, надежда на небесный рай; феникс, сжигающий себя и воскресающий из пепла – символ Воскресения, павлин – символ бессмертия; масличная ветвь – символ победы над смертью и грехом; корабль – символ церкви, способной спасти человека в море житейских невзгод; якорь – символ вечного покоя после жизненных бурь; рыба – символ Христа, так как начальные буквы фразы «Иисус Христос Божий Сын Спаситель» на древне греческом языке образуют слово «рыба» Ίχθύς - Ίησούς Χριστoς Θεoύ Υιoς Σωτήρ.

Фреска в римских катакомбах. Чудо истечения воды из скалы

Фреска в римских катакомбах. Ева, Адам, Авель, Каин

Мраморная стела, начало III в.

Наличие живописи в церкви первых столетий православие пытается использовать в качестве аргумента в защиту своих доктрин: мол, те изображения были только началом духовного роста к осмыслению значимости икон. Однако, если посмотреть на факты объективно, то абсолютно понятно, что художественное оформление первых христианских молитвенных домов и катакомб напоминает оформление ветхозаветного святилища и не имеет ничего общего с последующим почитанием изображений, однозначно запрещенным как Ветхим, так и Новым заветами.

Посмотрите, как Новый Завет продолжает учение ветхозаветного Писания о необходимости служения только истинному Живому Богу:

«Итак, возлюбленные мои, убегайте идолослужения» (1 Кор. 10:14).

«Не только в Ефесе, но почти во всей Асии этот Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги» (Деян. 19:26).

«Они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся … Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари (творению. – Прим. авт.) вместо Творца» (Рим. 1:21-25, см. также 1 Фес. 1:9, Откр. 9:20).

Культ почитания предметов и изображений проникал в церковь постепенно. Язычники, «наспех» обращенные в христианство, имели свой исторический опыт почитания божеств, собственный менталитет и привычки. Накопленный веками багаж не мог не отразиться на принятой ими новой религии. Заметим, что иудаизм и ислам, которые, как и христианство чтут Бога Авраама и Иакова, до сих пор не используют предметы и изображения в богослужении и при богопочитании. Только в христианстве античное греко-римское наследие принесло такие плоды. Однако, многие истинные христиане хорошо знакомые со Словом Божьим, с самого начала пытались предотвратить вхождение в церковь всего стороннего. 36-е правило поместного собора в г. Эльвире (Испания) прим. 300-313 гг. провозглашает запрет помещать на стенах церкви живопись, изображающую все, что достойно почитания:

«Изволися нам, чтобы живописных изображений не было в церкви и чтобы то, что почитаемо и поклоняемо, не было изображено на стенах».

Вот, что об изображениях писал известный христианский писатель апологет (богослов, защищающий христианство перед язычеством) Тертуллиан (прибл. 160 – 230 гг.) в труде «Апология» (пп. 12,16,21):

«Итак, узнайте, истинно ли божество Христа. Если оно таково, что те, которые узнали его, делаются добрыми; то отсюда уже следует, что они отказываются от всяких ложных богов, особенно же таких, которые скрываясь под именами и изображениями мертвецов, стараются снискать у людей веру в себя, как богов, посредством некоторых знамений, чудес и пророчеств. Гней Помпеи не нашел никакого изображения в храме иерусалимском, который осматривал он тщательно с тем, чтобы открыть там тайны иудейской религии. А во всяком случае, если бы иудеи почитали какое-либо изображение, то оно не должно было бы храниться ни в каком другом месте, кроме их святилища, тем более, что почитание, хотя и суетное, не могло опасаться сторонних зрителей, так как в это святилище дозволено было входить только священникам. Что касается до прочих, то у них задернутою завесою отнята была возможность даже смотреть туда. Сколько бы я ни занимался исследованием ваших богов, я вижу только имена некоторых древних мертвецов, я слышу только басни и открываю религиозные обряды, основанные на баснях. Что касается до самых изображений, то я в них ничего не вижу, кроме того, что они по материалу сестры сосудам и обыкновенной домашней утвари».

В труде «Об идолопоклонстве» Тертуллиан называет идолопоклонством почитание любых изображений (пп. 2,3):

«Многие … полагают, что идолопоклонство состоит лишь в воскурении или заклании и принесении в жертву, либо в обязательствах, взятых в отношении каких-либо храмов или жрецов … Но насколько шире смотрит на это Господь… Когда дьявол ввел в мир творцов статуй, картин и изображений всяческого рода, тогда-то и получило от идолов свое название это в то время новое, а впоследствии распространившееся бедствие рода человеческого. С тех пор источником идолопоклонства стало всякое искусство, каким бы образом оно ни создавало своих идолов … Всякую картину или картинку, что-либо изображающую, следует считать идолом».

А в труде «О зрелищах» (гл. 12, 13, 23), рассуждая о запрете изображений, Тертуллиан акцентирует внимание на невозможности изготовления образа Бога и языческих истоках почитания умерших людей:

«Если Он запрещает делать любые изображения, то тем более — слепки образа Своего. Виновник истины извращений не любит; любое изваяние в Его глазах — подделка. Проникнись же ненавистью, христианин, к искусству, покровителей которого ненавидеть ты обязан!

Всякое почитание предков есть идолопоклонство: то и другое служит мертвым, а в изображениях мертвых обитают демоны. Жертвы, приносимые идолам, приносятся бесам, в них обитающим, будь то статуи умерших людей или мнимых богов. Поскольку те и другие идолы равноценны,— ведь умершие приравнены к богам,— мы должны воздерживаться от почитания тех и других.»

Климент Александрийский (150 – 215 гг.) христианский апологет в работе «Строматы» (кн. V, 28/4-5, кн. VII, 28/1-4) утверждал, что верующим нужно умом постигать Законодателя, ведь произведения искусства не могут быть божественными, изображения лишь унижают Бога:

«Моисей, только много ранее, заповедовал не творить литые, лепные или рисованные изображения и не поклоняться чему-либо материальному, но обращаться только к умопостигаемому. Ведь сопоставление Божественного величия с предметами видимыми и поклонение умопостигаемой природе посредством материального означает унижение ее через чувственное. По этой причине … евреи сотворили храм без каких-либо изображений в нем.

То, что сделано руками, сродни материалу, из которого оно сотворено. Так, изделие из слоновой кости есть слоновая кость, изделие из золота – золото. Идолы и храмы, воздвигаемые простыми ремесленниками, созидаются из косной материи и навсегда остаются безжизненными, вещественными и не содержат в себе ничего святого. Как бы ни совершенствовалось искусство, вещество всегда останется верным своей природе. Поэтому произведения искусства не могут считаться священными и божественными».

Вполне определенно о запрете изображения Христа писал отец церковной истории Евсевий Кесарийский, Памфил (263—340 гг.) в письме Констанции (сестре Константина Великого):

«Мы не должны следовать примеру языческих художников, изображающих неизобразимое, чьи образы потому не обладают подлинным сходством. Значит единственный возможный образ Христа - образ Его уничижения. Однако такие образы запрещены Законом, и в церквях их не бывает. Иметь такие образы означает уподобляться языческим идолопоклонникам. Мы, христиане, веруем во Христа как в Господа и Бога и готовимся созерцать Его как Бога в чистоте сердец наших. Если же мы хотим еще до встречи лицом к лицу в предвосхищении увидеть этот славный образ, есть лишь один Добрый Художник - Слово Божие».

Ведущий богослов епископ Ириней Лионский (ок. 130 - 202 гг.) в своей книге «Против ересей» (гл. XXV, 6) также называл язычеством использование гностиками (одним из существовавших тогда еретических течений) изображений Иисуса:

«Другие из них прижигают для отличия своих учеников заднюю часть выпуклости правого уха… Они называют себя гностиками, имеют частью нарисованные, частью из другого материала изготовленные изображения, говоря, что образ Христа сделан был Пилатом в то время, когда он жил с людьми. И они украшают их венцами и выставляют вместе с изображениями светских философов, именно с изображением Пифагора, Платона, Аристотеля и прочих; и показывают им другие знаки почтения, так же, как язычники».

Марк Минуций Феликс, христианский писатель (ок. 200 г.), в книге «Октавий» (п. XXXII) писал о невозможности сделать изображение Бога и поселить Творца в храм, когда истинное Его место в нашем уме и сердце:

«Думаете ли вы, что мы скрываем предмет нашего богопочтения, если не имеем ни храмов, ни жертвенников? Какое изображение Бога я сделаю, когда сам человек правильно рассматриваемый, есть образ Божий? Какой храм Ему построю, когда весь этот мир, созданный Его могуществом, не может вместить Его? И если я человек люблю жить просторно, то как заключу в одном небольшом здании столь великое Существо? Не лучше ли содержать его в нашем уме, святить Его в глубине нашего сердца? … мы потому и веруем в Бога, что не видим Его, но можем Его чувствовать сердцем».

Христианский ученый Ориген (185 – 254 гг.) в своем труде «Против Цельса» (кн. 7, LXIII-LXV, кн. 3, XV) писал о неприятии христианами храмов и изображений из-за возможности перейти к поклонению материальным вещам:

«Если скифы... не могут выносить вид храмов, алтарей и изображений, отсюда не следует, что причина, по которой мы возражаем против этих вещей, такая же, как у них. Несмотря на то, что мы не можем терпеть их не меньше, чем они... . Скифы ... согласны в этом с христианами и иудеями. Однако, их побуждают к этому совсем другие принципы. Ни одна из этих других групп не питает отвращение к алтарям и изображениям на основании того, что они боятся принизить поклонение Богу и свести ее к поклонению материальным вещам... Невозможно одновременно знать Бога и обращать молитвы изображениям.

Мы желаем открыто исповедывать возвышенные начала нашей веры; мы их вовсе не скрываем. Напротив, в тех людях, которые желают к нам приходить, мы в самом начале стараемся пробудить презрение к идолам и всевозможным изображениям; мы внушаем им более уже не оказывать тварям то почитание, которое приличествует Богу, мы направляем их мысли к высшей цели и приводим их к Творцу Вселенной; затем мы указываем, что обетованный (Мессия) явился, – и все это на основании пророчеств, которые Его возвещают и говорят о Нем (их ведь очень много), а также на основании Евангелий и изречений Апостольских».

Известный христианский ритор Луций Целий Лактанций (приб. 250 – 325 гг.) в своем труде «Божественные установления» (кн. 2) писал о близости Живого Бога и невозможности сосуществования христианской религии и изображений:

«Подобие человека кажется нужным в то время, когда он далеко. Но оно становится ненужным, когда он рядом. Однако, в случае Бога, Дух и влияние Которого находятся везде и никогда не могут отсутствовать, ясно, что изображение никогда не нужно. Насколько же лучше, следовательно, оставить бесполезные и бесчувственные объекты и вместо этого обратить глаза в том направлении, где находятся трон и обиталище истинного Бога. Без сомнения, там, где есть изображение, нет религии. Потому что религия состоит из божественных вещей, а нет ничего божественного, кроме небесного; отсюда следует, что изображения лишены религии, потому что ничто небесное не может быть в том, что сделано из земли».

Христианский апологет Арнобий (ок. 240 - ок. 330), в труде «Против язычников» (кн. 6, гл. 3, 8, 24) писал об использовании в древних языческих государствах изображений для управления малограмотным населением:

«Нам (христианам. – Прим. авт.) говорят, что мы не воздвигаем храмов ... и не поклоняемся … изображениям.

Вы (язычники. – Прим. авт.) говорите, что в этих изображениях божеств вам как-бы показано их присутствие и что, поскольку вам не дано видеть богов, им поклоняются таким образом, и обязательства им оказываются выполненными? Тот, кто говорит и утверждает это и кому необходимо видеть, что у него есть, не верит, что боги существуют, и показывает, что он не верит в свою собственную религию.

Древние хорошо знали, что изображения не имеют божественной природы, и что в них нет чувств, но они создавали их с пользой и мудростью ради неуправляемой и невежественной черни, которая составляет большинство в странах и государствах, чтобы... от страха они могли стряхнуть свою грубую природу, полагая, что они находятся в присутствии богов».

Обратите внимание, все вышеприведенные послания не являются дискуссиями между христианами. Это обращения к язычникам либо назидания церкви о правильном учении христианства. Мы видим, что известные деятели церкви II - первой половины IV веков были противниками почитания изображений. Нельзя не отметить, что некоторые из процитированных выше авторов в православии именуются отцами и учителями церкви. Получается, духовные наставники, обладающие высоким авторитетом в самом православии, со страниц своих рукописей сегодня выступают против практики и учения, укоренившихся в восточной церкви. При этом, многие из них ничего не имели против использования в церкви символизма и искусства в целом. Первые христиане делали четкое различие между символами, элементами оформления и объектами для поклонения. Однако те, кто инициировал полный запрет на использование изображений в церкви, оказались правы. Постепенно предметы украшения и оформления превратились в объекты для почитания.

Итак, согласно дошедшим до нас многочисленным историческим свидетельствам, христиане первых веков, вплоть до срастания церкви с государством, были противниками почитания изображений.